Но, безусловно, основная достопримечательность озера и визитная карточка самой Женевы – это фонтан. Расположенный недалеко от берега, он представляет собой одну-единственную мощную струю воды высотой 140 метров. Собственно, вся красота именно в масштабах. До 2003 года фонтан зимой не работал, а теперь пашет круглый год. Его отключают только в сильный мороз (который случается нечасто) и при сильном ветре, когда огромный водяной столб сносит на прибрежную зону, что совсем небезопасно. Хотя даже при слабом ветре брызги и водяная пыль чувствуются на весьма приличном расстоянии. Вымокнуть можно запросто.


На озере оживленно всегда. По набережной бродят толпы приезжих. В прибрежных заводинах плавают лебеди и утки. Местный народ удит рыбу, хотя приличного улова я там ни у кого не видела. Видимо, как и у рыболовов всего мира, важнее всего сам процесс. В жару много купающихся. Большой участок вдоль озера отдан под яхт-клуб, где тоже полно глазеющих туристов.


Недалеко от фонтана в прибрежном парке есть еще одна женевская достопримечательность – цветочные часы. Это сейчас таким украшением никого не удивишь, а когда я оказалась там в первый раз, то смотрела как на диковину.

В городской черте берегá озера связывает мост Пон дю Мон Блан (Pont du Mont Blanc), всегда украшенный яркими флагами. Но ходить по нему мне не нравилось – уж не знаю, как это объясняется с архитектурной точки зрения, но на середине чувствуется, как мост слегка колеблется под ногами. Не очень-то приятное ощущение.


Как и большинство городов, Женева делится на Старый Город и… все остальное. Старый Город очень маленький, но ведь и сама Женева невелика – за день всю обежать можно! Как и положено, старинные кварталы занимают самую высокую часть города. Это практически полностью пешеходная зона. Узкие улочки, уютные кафешки и ресторанчики, маленькие магазинчики, музеи – довольно типичная картина для Европы. Доминирующим сооружением является Кафедральный собор Святого Петра с характерным зеленым шпилем, видным отовсюду.


В пяти минутах ходьбы от Старого Города расположен Крестовоздвиженский собор – православный храм в Женеве.


Храм является кафедральным собором Западно-Европейской епархии Русской православной церкви за границей. Вообще-то название и статус я узнала потом, из Интернета. А в нашей командировочной тусовке этот храм всегда звался Русской Церковью, и у всех – вне зависимости от отношения к религии – считался местом обязательного посещения. Я не знаток религиозных атрибутов, но, на мой взгляд, это самая обычная православная церквушка. Небольшая, но идеально ухоженная – белоснежная, со сверкающими золотыми куполами. Хотя есть, пожалуй, кое-какое отличие. Как-то раз я решила поставить свечку и оставить поминальную записку. Свечки разной толщины и листки бумаги были просто сложены на столике при входе. Кроме меня в церкви никого не было, и я стала озираться по сторонам в поисках кого-то, кому можно было бы отдать деньги. Заметив, наконец, женщину из местных служительниц, я задала ей обычный вопрос «сколько стоит». Хоть женщина и говорила по-русски не хуже меня, она явно не поняла вопроса. Тщательно выговаривая слова (наверное, решила, что я плохо понимаю наш великий и могучий), она объяснила мне, что я могу взять сколько угодно свечек и оставить записку, а пожертвование на храм – дело добровольное. То есть она даже не поняла, что я хотела купить свечку и записку. Не уточняя своего вопроса, я просто взяла свечку и бросила в ящик с прорезью несколько франков.

Женева расположена практически на границе с Францией – это самая французская часть Швейцарии. Все уличные надписи, меню в ресторанчиках, ценники в магазинах написаны на французском. Народ говорит по-французски, да и выглядит по-французски. А вот Берн – не говоря уж о Цюрихе – полностью «немецкий» город. В стране есть и «итальянская» часть с центром в городе Лугано, но в тех краях я не была. Швейцария – это поистине перекресток Европы, и столь резкое разделение по национальному признаку очень заметно для постороннего человека. Нам говорили, что такая ситуация создает определенные проблемы и трения как на бытовом, так и на внутриполитическом уровне, но, по счастью, решаются эти проблемы исключительно цивилизованными методами.

Хотя однажды я опоздала на работу из-за забастовки. Да, такое и в Женеве случается. От гостиницы до нашего офиса можно было дойти пешком – у меня уходило минут двадцать. Прогулка – вещь хорошая, но иногда я ленилась и ездила на трамвае. Как-то утром, ни о чем не подозревая, я стояла остановке. Женевские трамваи по утрам ходят чуть реже, чем у нас метро, и при этом все равно по расписанию. Я очень удивилась, прождав целых пятнадцать минут, и даже не заметила, что на противоположной стороне улицы остановился какой-то мужик. Глядя на меня, он сначала что-то кричал, а потом стал дико скакать на одном месте и отчаянно размахивать руками. Проявляя толерантность, я старалась не обращать внимания и не хихикать. И только позже, добравшись до офиса пешком и узнав новости, я сообразила, что добрый женевец просто пытался знаками показать бестолковой иностранке, что трамваи не ходят.

И при всем при этом в Женеве даже приезжий может почувствовать единство Европы. Ведь просто гуляя по окрестностям, можно невзначай перейти границу и оказаться на французской территории. На дорогах граница обозначена, конечно, но по полям и лесам никакой полосы с колючей проволокой, разумеется, не проложено. А местные жители по выходным без проблем отправляются на электричке в соседнюю Францию за продуктами, которые там дешевле.

Самая политизированная часть города – это площадь Наций, где расположена штаб-квартира Европейского отделения ООН. Мои командировки были связаны с деятельностью международной организации, являющейся подразделением ООН, а это автоматически давало доступ на территорию штаб-квартиры. В принципе, ничего там особо интересного нет. В обеденный перерыв мы любили бегать в тамошний магазин, благо наш офис располагался всего в двух шагах от площади Наций. Некоторые пижоны предпочитали обедать в ооновской столовой. Ни разу не ходила – меня все в нашей устраивало. Ну, еще парк там очень красивый и вообще вся территория – павлины гуляют, весной сакура цветет. Саму площадь перед ООН облюбовали различные политические организации для своих акций. В разное время я видела на площади разные диковинные сооружения. Вот, например, этот огромный колченогий стул. Что это, по-вашему?


Это сооружение символизирует протест против применения противопехотных мин, которые отрывают людям руки-ноги. Ноги, в основном, поэтому их у стула три.

Недалеко от площади Наций расположено Постоянное представительство России при ООН. Занимает довольно большую территорию в парковой зоне и представляет собой целый комплекс. Когда бывали проблемы с гостиницами в городе, нас селили в тамошнюю гостиницу. Обычная гостиница – номера большие, с кухнями, кругом деревья, птички поют. Вроде как кусочек далекой Родины: все говорят по-русски, в баре можно поесть пельменей и блинов, телевизоры принимают наши программы. Сидишь себе в Женеве, ешь блины, смотришь "Улицы разбитых фонарей"... Народ при встрече в обязательном порядке здоровается друг с другом – даже незнакомые люди. Но вся эта территория огорожена надежным забором, вход и выход через контрольно-пропускной пункт по предъявлению паспорта или пропуска. Насколько я помню, действует пропускной режим. То есть часа в два ночи ты уже туда не заявишься. Как в пионерлагере. Не знаю, может, если ностальгия одолевает после многолетнего отсутствия на Родине, то приятно побывать в таком месте, а у меня самая длинная командировка продолжалась три недели. За это время я еще не успевала затосковать, так что меня больше радовал номер в обычном городском отеле.

Что же касается «просто города», то вот он:


Небольшой, уютный, чистенький. Улиц широких нет. Машин не слишком много. Несколько лет назад многие передвигались по городу на велосипедах. Запросто можно было увидеть дядечку в костюме и при галстуке, рассекающего на велике. Но сейчас машин больше стало. Как и людей. На дорогах стали появляться какие-то подобия пробок. Из городского транспорта ходят трамваи, автобусы и троллейбусы. Трамваи там симпатичные – очень плавный ход, почти бесшумные. Словно плывут по рельсам. Всё движение по расписанию. Среди дня на остановке можно простоять максимум минут десять.

Конечно же, водители автомашин в обязательном порядке пропускают пешеходов вне зависимости от того, как пешеходы переходят проезжую часть: по правилам или по своему усмотрению. Когда я первый раз столкнулась с таким явлением, образовалась маленькая пробка. Мне с детства вдолбили в голову, что переходить дорогу можно только в том случае, если в опасной близости нет машин. Это правило безумного мегаполиса буквально въелось в мозг. Поэтому я автоматически остановилась на пешеходной «зебре». Я стою, и машина стоит. За ней останавливается следующая, потом еще и еще… Причем никто даже не сигналит. Выстроился приличный «хвост», прежде чем я заметила, что водитель машет мне рукой, и сообразила, что все они ждут меня. Я довольно быстро привыкла к этим местным правилам, правда, знакомые постоянно внушали мне одно: чтобы я по возвращении домой не забыла от этого отвыкнуть. В Москве такие штучки могут очень дорого обойтись.

В Женеве полно магазинов. Больших и маленьких. В центре, как и положено, красуется самый большой многоэтажный торговый центр. Есть и целая «магазинная» улица – любимое место всех командировочных, причем не только моих соотечественников. Есть такая экзотика, как "блошиный рынок". На мой взгляд, сходить туда можно разве что из любопытства - ничего особо ценного я там не видела. Чаще всего встречаются разбросанные по всему городу супермаркеты двух торговых сетей – Мигро (Migro) и Кооп (Coop). Вообще-то они практически одинаковые, только товары везде свои, сетевые. Банку кофе, купленную в одном Коопе, можно найти и в других Коопах города, но ее никогда не увидишь ни в одном Мигро. И есть одна особенность, которую мы всегда очень не любили: по воскресеньям не работает ни один магазин. Какую-то несчастную бутылку воды можно купить только на вокзале, где магазинчики работают постоянно.

Меня всегда удивляло в Женеве обилие трех видов товаров: сыров, шоколада и, конечно же, часов. Помню, как в самый первый приезд в Женеву (который я вполне резонно рассматривала как последний – тогда не было никакой гарантии, что такие командировки будут повторяться) я обязательно хотела купить себе «настоящие швейцарские часы». Коллега на мою просьбу показать, «где здесь больше всего часов продается», только фыркнул и сказал: «Не купишь ты ничего. Их здесь очень много». Конечно же, я ему не поверила и, конечно же, ничего не купила. Их действительно оказалось слишком много. Из такого количества выбрать невозможно, особенно, если ищешь не что-то конкретное, а «просто часы». Но швейцарские часы я тогда все-таки приобрела – правда, не в Женеве, а в московском аэропорту «Шереметьево», в магазине Дьюти Фри. И только несколько лет спустя я все-таки купила себе в Женеве часы, которые ношу по сей день.

Гостиниц в городе – самых разных – наверное, не меньше, чем магазинов. От изысканных пятизвездочных особняков-дворцов на набережной до скромных дешевых отелей «две звезды» в других частях города. Мне иногда казалось, что центр вообще одними гостиницами застроен. Вот, например, мои скромные номера в 3-звездочных отелях. Вполне нормально.


Очень популярен у туристов отель «Эдельвейс». В первую очередь за счет тамошнего ресторана, оформленного в виде национального швейцарского домика – шалé: массивные деревянные столы и скамейки, живая музыка в исполнении маленького ансамбля и, конечно же, национальные блюда, главным из которых является фондю. Однако и здесь нашлось что-то новенькое. Помимо классического сырного фондю большое впечатление на меня произвело фондю китайское. Мне и в голову не могло прийти такое сочетание: фондю и Китай. Потом я выяснила, что в Китае таким блюдом балуются уже несколько веков, просто называется оно там не фондю, конечно. А в Европе его стали так называть из-за схожести способов приготовления. Все очень просто. Приносят обычную посудину на огне – фондюшницу – с кипящим бульоном и тарелку с сырым мясом. Мясо нарезано тонко-тонко – толщиной в лист картона. Уж не знаю, как они умудряются так его нарезать… Хотя при наличии очень хорошего мяса и соответствующих ножей, наверное, это не трудно. Дальше этот тонюсенький «листочек мяса» накручивается на двузубую вилку и опускается в кипящий бульон. Пара минут – и можно лопать. Очень вкусно под красное вино. Другой вариант китайского фондю – это когда обычные мелкие кусочки мяса накалываются на вилку и опускаются в кипящее масло. Тоже неплохо.


Музыканты развлекают туристов, приобщая их к национальному колориту. Например, можно услышать игру на пиле или на колокольчиках. А можно самому подудеть в огромную трубу длиной, наверное, метра три. Музыкант стоит на балкончике второго этажа, а загнутая часть трубы практически достает до пола первого этажа. Должна сказать, что выдуть из этой штуковины хоть какой-то звук весьма непросто.


Я только что сказала, что в Женеве много гостиниц, но есть время, когда забронировать номер в отеле весьма проблематично. Это случается каждую весну во время проведения знаменитого Женевского Автосалона, когда народ в город съезжается буквально отовсюду. Два раза мои командировки совпадали по времени с этим событием. В первый раз попасть на салон не получилось – все-таки надо было на работу ходить – а вот во второй раз свидание состоялось, хотя я и не особо рвалась на эту выставку. Да вот жалко стало свою коллегу. У меня был с собой фотоаппарат, а у нее не было, но ей очень хотелось запечатлеть себя, любимую, на фоне шикарных тачек. Надо сказать, что я сама машину не вожу и вообще – отношусь к ним довольно равнодушно. Конечно, я тоже могу полюбоваться на красивое авто, как мы любуемся на все красивые вещи, но сердце не замирает и челюсть не отваливается.

Был месяц март, командировка растянулась на две недели, а значит, нам выпадало два выходных дня. В один из них мы и отправились в выставочный центр. По-моему, шла последняя неделя работы салона, но народу все равно было много, как и на любой выставке. Уже не помню, сколько стоил билет, но помню, что недорого. Организовано все очень хорошо, много касс работает, так что никаких очередей нет. А сами машины… Ну да, много их там. Некоторые можно потрогать, в некоторых – посидеть. А вот какой-нибудь Бентли или Феррари стоит на подиуме, огороженный заборчиком. И народищу вокруг – не пролезешь. А к машинам пропускают только покупателей. Да-да, все выставленные машины продаются. Я тогда даже каталог привезла домой в качестве сувенира. Сама я в ценах не смыслю ничего, но мои московские знакомые долго ахали – сказали, что цены по нашим меркам просто несерьезные – в смысле, низкие. Вот так мы там и гуляли полдня. Хоть машину и не купили, зато фоток кучу нащелкали!

Да, Женева хороша, а что же окрестности? Окрестности, поверьте, не хуже. Хотя побывала я всего лишь в Лозанне, Монрё и Берне. Съездить куда-нибудь в Швейцарии не просто, а очень просто - было бы время. Вокзал расположен прямо в центре Женевы – нужно только знать, куда ты хочешь попасть. До Лозанны и Монтрё – типичных городов «французской» Швейцарии – можно доехать на одной и той же электричке – той самой, которая идет вдоль всего Женевского озера.

От Женевы до Лозанны езды где-то около часа. У меня сам город всегда ассоциировался с Олимпийскими Играми и с французским писателем Жоржем Сименоном, автором многочисленных детективных романов о комиссаре Мегрэ.

Лозанна славится великолепным парком, расположенным прямо на берегу озера. Но я оказалась там ранней весной, и голые деревья не произвели должного впечатления. А что поразило сразу, так это малолюдность. Город как будто вымер, несмотря на воскресный день, почти полдень. Мы с подругой гуляли там часа три, и за все это время нам встретилось человек десять – не больше! По сравнению с многоликой шумной и какой-то демократичной Женевой, Лозанна показалась мне холодной (может, потому что и впрямь было очень холодно!) чопорной и аристократичной – эдакая надменная красотка. Причем красотка труднодоступная. Город расположен террасами на довольно крутом склоне. От озера к центру города с его впечатляющим Кафедральным собором ведет длинный серпантин автомобильной дороги. Но можно добраться и напрямик – по всей Лозанне проложены удобные, безопасные, но безумно крутые лестницы, уходящие, кажется, прямо в небо. Такие вот городские Альпы. Самое поразительное, что при таком ландшафте в городе есть… метро! Самое настоящее, с голубыми вагончиками.

И все же меня не оставляло какое-то странное впечатление, что даже время течет там в каком-то своем, заторможенном ритме. Признаюсь честно – почему-то я чувствовала себя там чужой. Совсем не так, как чувствовала себя в почти родной уже Женеве. Подруга сказала, что это вполне естественно – запах больших денег буквально витает в лозаннском воздухе, поскольку люди там живут очень небедные, даже по швейцарским меркам. Это город местной зажиточной аристократии. Не слишком родственная для меня атмосфера.


Но даже с учетом такого объяснения Лозанна осталась для меня загадкой, потому что в Монтрё – столице Швейцарской Ривьеры – большими деньгами пахнет еще сильнее, а чувствовала я там себя уже намного лучше. Маленький городок расположен в противоположном от Женевы «торце» озера. Окрестные пейзажи сражают наповал своей красотой. Горы с белоснежными вершинами практически вплотную подступают здесь к водной глади – Монтрё буквально зажат между озером и лесистым склоном. Из-за этого там создается какой-то удивительный микроклимат. Во всяком случае, погуляв по холодным безлюдным улицам Лозанны, в Монтрё я отогрелась душой и телом – совсем другое дело. А ведь эти города разделяют всего-то километров тридцать!

Вытянувшийся вдоль озера город, по сути, состоит из одной большой шикарной набережной-парка, на которой расположены весьма впечатляющие частные виллы и отели. Всё там же, на набережной, находится и одна из основных местных достопримечательностей – памятник Фредди Меркьюри, лидеру рок-группы “Queen” (фотка не моя).


С большим удивлением обнаружила в Интернете – в блогах и даже в путеводителях туристических сайтов – упоминание о том, что Фредди якобы умер и похоронен в Монтрё. Видимо памятник прочно ассоциируется у людей с могилой. На самом же деле музыкант умер в 1991 году в Лондоне. В соответствии с завещанием Фредди тело его было кремировано, и место захоронения праха известно только одному человеку. А в Монтрё музыкант жил много лет, любил этот город, поэтому здесь и установили памятник. Кстати, в соседнем городке Веве стоит памятник Чарли Чаплину – вот он действительно там умер и похоронен на местном кладбище.

В трех километрах от Монтрё расположено еще одно место массового паломничества туристов – Шильонский замок, воспетый лордом Байроном. Расположенный на выдающейся в озеро скале, замок добавляет сногсшибательности и без того сногсшибательным пейзажам. Пройдя по мосту, можно войти внутрь и полазать по узким винтовым лестницам, спуститься в подземелья, посмотреть на озеро сквозь бойницы в крепостных стенах. Для постройки XII-XIII веков замок сохранился очень неплохо (фотки не мои).


Всего в 200 метрах от замка можно увидеть уже современное чудо – автомобильную трассу Е27, связывающую Швейцарию и Италию. Дорога пролегала здесь всегда – фактически единственная в этой гористой местности – и в свое время замок как раз был призван охранять такой важный стратегический объект. Учитывая, что современную автостраду по земле проложить было толком негде, трасса приподнята над землей на 50-метровых опорах и как бы парит над горным склоном. Очень впечатляет.

А вот город Берн – это уже совсем из другой оперы. Немецкой. И на поезде в другую сторону надо ехать, от Женевы до Берна 165 км. Если в Лозанне мне вспоминалась Олимпиада, то в Берне, конечно же, Штирлиц. «Семнадцать мгновений весны». Большие буквы на черно-белом экране: «Швейцария. Берн. Цветочная улица». Кстати, в Берне любая улица Старого Города вполне может сойти за ту, что показали в нашем знаменитом сериале, хотя «настоящая» Цветочная улица находится гораздо ближе – в Риге.

Мне показалась, что Берн еще меньше, чем Женева. Ну, или никак не больше, не сравнить с Цюрихом. И все же именно Берн – столица Швейцарии.
Наверное, это и правильно – незачем устраивать столицу в крупных мегаполисах, и без того обремененных кучей проблем. Столице США гораздо уютней в Вашингтоне, а не в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. А столице Австралии – в Канберре, а не в Сиднее или Мельбурне.

В Берне я пробыла всего несколько часов и осмотрела только Старый Город. Очень красиво. В первую очередь вспоминаются сейчас красные черепичные крыши, брусчатка под ногами и бой часов на старинных башнях. А еще какой-то очень вкусный пирожок, который я купила на улице и съела на ходу. А еще трамваи. Берн – настоящий город трамваев. Правда, в полной мере оценить красоту столицы мне так и не удалось. В тот день стояла пасмурная погода, и белёсая мгла скрывала заснеженные альпийские вершины, окружающие Берн. В городском парке есть даже специальная смотровая площадка, где все скамейки развернуты в одном направлении. Судя по всему, в хорошую погоду оттуда открывается замечательный вид. Но с хорошей погодой мне, увы, не повезло.


Как не повезло и с Кафедральным собором. Осмотрев его снаружи, я решила зайти внутрь. Дверь была открыта, но, войдя в собор, я увидела что-то вроде барьерчика и какое-то объявление. Разумеется, объявление было написано по-немецки, по-английски – ни слова. Из немецкого языка я знаю только «Гитлер капут», хотя нетрудно было догадаться, что вход для посетителей закрыт. Я уже собралась уходить, но вдруг увидела, как какой-то человек, очень похожий на туриста, уверенно открыл маленькую дверь в боковой стене и исчез за ней. И у меня мелькнула мысль – может, это просто другой вход? Может, именно об этом было написано в том немецком объявлении? Так же уверено я вошла в ту же дверь, машинально поднялась ступенек на десять, и только тут сообразила, куда я попала. Это была лестница на колокольню. «Да, ладно… она не очень высокая», успокоила я себя, вспомнив внешний вид собора. «Зато хоть фоток оттуда нащелкаю!».

Очень скоро я горько раскаялась в такой самонадеянности – узкая деревянная лестница тугой спиралью уходила чуть ли не вертикально вверх, конца ей не было видно, колени предательски дрожали, а сзади доносились голоса собратьев-туристов-альпинистов, отрезавших обратный путь. Разойтись на такой узкой лестнице было просто нереально. Оставался один вариант – лезть все выше и выше. Но все в этой жизни когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это восхождение. Когда я уже буквально ползла на четвереньках, впереди блеснул свет. Вот и долгожданная дверь. Пошатываясь, я выбралась на узкий балкончик, опоясывающий башню…. и сразу же наткнулась на симпатичного молодого человека. Парень радостно улыбнулся и ткнул пальцем в плакатик, висевший у него на груди. Большинство слов я не поняла, но суть понял бы кто угодно: «С вас 3 франка». Вроде как цена билета за удовольствие подняться на колокольню.

Я настолько обалдела, что даже рассмеялась и, протягивая деньги, сказала по-русски: «Ты что, не мог внизу билеты продавать? Я бы не полезла». Слава богу, он не понял. Хотя почему «слава богу»? Это же самое настоящее жульничество! У меня потом натруженная коленка несколько месяцев болела. Но, как бы там ни было, я сфотографировала сверху черепичные крыши Старого Города – остальные красоты скрывал туман. А еще мне понравился декор колокольни: ребра башни были украшены скульптурками в виде человеческих голов (см. фотку). Довольно любопытно, такого элемента я еще нигде не встречала. Раздумывая, стоит ли приобретенное впечатление трех франков, я обошла по балкончику колокольню и нырнула на лестницу, ведущую вниз.


И еще, возвращаясь к «Семнадцати мгновеньям…»: до местного зоопарка со знаменитыми медвежатами я так и не добралась. Хоть это настоящая гордость Берна и чуть ли не местный символ. Пешком идти было далеко, а разбираться, как доехать, некогда. Пора было возвращаться в Женеву и собирать вещи. На следующий день «утренней лошадью» я отбывала в Москву.

Усталая, я добрела до вокзала, нашла нужную мне платформу и плюхнулась в мягкое кресло полупустого поезда. Спустя несколько минут напротив меня уселся какой-то тип. Маленький, щупленький, неопределенного возраста, он посмотрел на меня сквозь очки в металлической оправе, и я с трудом удержалась от недовольной гримасы. Мужик был явно не местный, и ему явно хотелось поболтать. В отличие от меня. Я демонстративно уткнулась в какие-то путеводители по Берну, но увильнуть от беседы так и не удалось. Вежливо улыбаясь, я ответила на стандартные вопросы: «Откуда вы приехали?», «Вы здесь отдыхаете?», «А кем вы работаете?», «А вам понравился Берн?». Потом черт меня дернул задать встречный вопрос: «А вы сами-то, откуда будете?». Скромно потупившись, коротышка ответил: «Из Филадельфии, США». А потом с затаенной гордостью добавил: «Я специалист по правам человека».

Так, приплыли. После приключения на колокольне мне только специалиста по правам человека в попутчики недоставало! Какое-то время я переваривала это заявление, потом пробормотала что-то о своей исключительной приверженности науке и невмешательстве в политические дела. До самой Женевы мне удавалось благополучно избегать скользких тем, представлявших несомненный интерес для замухрышки-специалиста. Выходя на платформу в Женеве, я была очень рада сказать ему «Гуд бай». На прощанье американский специалист неожиданно брякнул: «Не думайте о нас плохо, глядя в телевизор». «Взаимно», ответила я. Кстати, уже вернувшись домой, я узнала, что именно в тот день американские войска вторглись в Ирак.

На такой неожиданной ноте и закончилась моя очередная командировка.